3 декабря 1970 г. Четверг.
Я забыл вчера написать, что была тревога. Как-то совсем вылетело из головы.
<>
7 декабря 1970 г. Понедельник.
В четверг запись неожиданно оборвалась. Даже не помню, по какой причине, но причина была, раз я не дописал. На счет этой тревоги писать уже не буду, да там ничего особенного и не было.
В четверг я записался в увольнение на двое суток. В пятницу перед увольнением было комсомольское собрание, на котором присутствовал капитан Емельянов. Лебедева, Печенина и меня назвали передовиками учебы в отделении. Ха, ха! Кудряшов (наш комсорг) забыл, что у меня тройка по матчасти. Это хорошо. Я даже не против.
Шинель свою я не нашел и пришлось надеть чужую, еще лучшую.
Впервые нас увольнял лейтенант пом. деж. по училищу, который ни к чему не придирался. Просто сказал:
- Вы в увольнение хотите?
Ну, все, конечно, тихо так говорят:
- Хотим.
- Ну, идите, если хотите. Я вам мешать не буду.
И все. Вот это человек!
Я позвонил Вике и договорился подойти к ее дому в 8 часов. Зашел домой, оделся, поел и вообще привел себя в порядок.
Пошли с Викой гулять. На «Динамо» были и просто гуляли в этом районе. Я пригласил ее к бабушке на день рождения 5 декабря на четыре часа.
В субботу проснулся часов в 10 и сразу пошел к Саше Резниченко. Как всегда, он был дома один и чертил что-то. Посидели, послушали маг, потрепались об Алике, почему он не пишет и т.д. Позже пришла Люда Приходько (одноклассница). И опять же странный вопрос, почему я не в форме. Да что они, за дурака меня считают? Людка говорит, что Валентина (Валентина Ивановна – классный руководитель) очень хочет меня видеть именно в форме. Но я в школу идти не собираюсь.
Вике я позвонил в половину второго. Она уже «накрутилась» и готова была выйти. Мы пошли искать бабушке подарок, но, как назло, все магазины были закрыты, праздник все-таки. В конце концов купили тортик, конфеты и цветы. У Вики еще были духи. Посидели немного за столом и сбежали.
Перед нами встал вопрос, куда пойти? В кафе «Эврика» все было занято. Вика хотела пойти в кино, но я ее уговорил поехать в «Охотник». Там тоже было занято, и мы пошли на берег Днепра. Посидели на лодке, подождали, пока выйдут люди из ресторана. И правда, через некоторое время места освободились, и мы здорово провели вечер. Договорились встретиться в час дня.
С утра я сидел дома и смотрел телевизор. Потом пошел к Вике домой. Дома у нее были мама и бабушка. Мы стали записывать музыку на магнитофон. Потом бабушка и мама ушли гулять в Софию, и мы остались одни. Все-таки у Вики сознательные предки, не такие, как у меня.

11 декабря 1970 г. Пятница.
Вчера только приехали из лагеря в 11 вечера. Уехали мы туда еще во вторник после обеда.
Во вторник после обеда наш взвод отправился в лагерь. Я взял у Вадика Бутхудзе свитер, кроме моих, естественно.
Стреляли сразу после приезда в лагерь. Получил 5. С этим ночным прицелом очень неудобно стрелять. Емельянов приехал с нами и сказал мне и Лебедеву идти в караул на танкодром. В 10 часов мы были уже там. Помещение было опечатано и спать нам пришлось бы на улице, если бы мы не нашли открытую форточку, через которую влезли внутрь. Там тоже было холодно, только ветра не было. Стояли табуретки, на которые мы легли. Просыпались через каждый час и бегали возле дома, чтобы согреться. Я простудил ухо и чувствовал себя не в своей тарелке. Так мы провели всю ночь. Спали в общей сложности часа 3-4, но разве это был сон?
В 8 утра за нами должны были приехать, но приехали только в 10:10. Отвезли нас в столовую, а потом на стрельбище. Я себя очень плохо чувствовал после трудной ночи и поэтому отстрелялся на тройку. Настроение стало еще хуже. После обеда нас всех абсолютно назначили в наряд по лагерю. Я попал на кухню. Заступили в наряд через час после обеда, т.е. в 4 часа. Кроме нас в лагере было еще Сумское артиллерийское училище. У него был тоже свой кухонный наряд. Ребята, которые работали с нами в овощерезке, попались хорошие, даже помогали нам.
Меня этот наряд совершенно выбил из колеи. Заменили нас только в восемь часов вечера следующего дня. Значит стояли мы больше суток. У Кошмана за это время сперли шапку. Я обнаружил, что потерял кошелек с двухкопеечными монетами. Вот горе! В казарме надел чужую шинель, т.к. моей не было – кто-то уже надел.
По дороге в училище машина была набита битком. Печенин даже лежал у нас на коленях. Но кое-как доехали. Было уже поздно. Мы (наш и третий взвод) пошли ужинать. Первая полурота осталась в лагере, потому что приехала туда позже нас на два дня. Она должна вернуться в субботу вечером. Ужинать мы пошли в половину двенадцатого, а потом – спать.
В пятницу первая пара была самоподготовка, а потом – четыре часа тактики в поле. После обеда тоже была тактика. В личное время пошли убирать территорию, и я позвонил Вике. Договорился встретиться с ней в субботу. Думаю, что в увольнение отпустят.

14 декабря 1970 г. Понедельник.
В субботу отпустили только на один день, т.к. в воскресенье были выборы. Домой я заходить не стал, а забежал только к Саше Резниченко, чтобы показаться в форме. Он ее сразу на себя напялили стал крутиться перед зеркалом.
Потом гуляли с Викой по городу, даже на Подол зашли, а потом пошли на Владимирскую горку. Я там как раз двухкопеечных монет наменял. Видели на улице Замостьева. По-моему, он заметил нас. Даже замедлил шаг и скосил глаза.
В воскресенье нас отпустили в 10 часов утра. Все утро играла музыка. Это Игорь вынес свой магнитофон в коридор.
Домой я приехал с Вадиком (Бутхудзе). Поели. Он там какие-то разговоры начал с дедом. А потом пошли на улицу. Я зашел к Вике в агитпункт. Вадик уехал в училище. К нему туда должна была подъехать какая-то девушка. Мы с Викой пошли к ней домой.