В. Гурковский

СУВОРОВСКИЙ (ВАРШАВСКИЙ) КАДЕТСКИЙ КОРПУС

В 1899 году, после неоднократных заявлений командования и офицерского состава Варшавского военного округа о настоятельной нужде иметь свое военно-учебное заведение, по указу императора Николая II был учрежден Варшавский кадетский корпус. Первоначально штатная численность корпуса составляла 400 человек (четыре роты). Располагался он в крепости, в бывших казармах лейб-гвардии Кексгольмского полка.

В 1900 году, когда отмечалась 100-летняя годовщина со дня кончины А. В. Суворова, Варшавский кадетский корпус переименовали в Суворовский. Летом того же года в одном из лучших мест польской столицы, на Уяздовской аллее, состоялась торжественная закладка нового здания. Присутствовавшие на церемонии лица расписались под соответствующим актом, после чего свернутый в трубку пергамент в герметическом стеклянном сосуде и в металлическом ларце замуровали в основание фундамента.

Вице-унтер-офицер С. В. Нитц, выпускник Суворовского кадетского корпуса, писал о своей альма-матер: "Кто из нас, суворовцев, не помнит нашего здания. У подъезда – две пушки, трофеи 1812 г. В вестибюле – приемная. Справа – музей. Широкая мраморная лестница. Инспекторская и учительская. Еще выше – вход в церковь. Этажом выше, на площадке перед залами – громадная фигура Шефа (Суворова. - В. Г.). Левой рукой он зажимает грудь около сердца, куда попала турецкая картечь, правой указывает вперед".

В выпускном альбоме 1908-1909 годов есть фотография этого памятника. Он напоминает тот, что установлен скульптором Эдвардсом в Очакове и, вполне возможно, являлся авторской копией. Когда в начале первой мировой войны было принято решение об эвакуации кадет из Варшавы, скульптуру переправили в Одессу и установили перед зданием местного кадетского корпуса. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

Нитц продолжает: "Белый зал. Во всю стену - портрет основателя корпуса императора Николая II. Напротив, на мраморном основании, – бюст Суворова. Это – дар корпусу Великого князя Константина Константиновича. В столовой дубовые столы и скамейки. Стены ротных помещений увешаны гравюрами, на которых изображены подвиги родной армии. Во 2-й роте – картина, изображающая переход через Альпы нашего Шефа с чудо-богатырями. Во всех остальных ротах – такие же картины из боевой жизни Суворова. Мы с младших классов впитывали в себя героизм нашей армии".

Посылая в дар кадетам бронзовый бюст Суворова, выполненный еще в 1801 году скульптором Гишаром, Великий князь Константин Константинович в письме от 2 декабря 1901 года выразил уверенность, что они "никогда не забудут, какое славное имя носят, и всегда будут черпать уроки доблести в деяниях дивного выразителя русской силы и русской славы".

Для церкви корпуса, освященной в честь Покрова Пресвятой Богородицы в 1903 году, был высочайше пожалован иконостас, находившийся сначала при суворовской армии, когда она вступала в Варшаву в 1794 году, а затем – при главной штаб-квартире императора Александра I во время заграничных походов 1813-1814 годов. Официальным праздником Суворовского кадетского корпуса стало 1 октября – день освящения церкви.

В 1906 году в связи с первым выпуском корпусу был присвоен марш "Гром победы, раздавайся" - героико-патриотический полонез композитора О. А. Козловского на стихи Г. Р. Державина, созданный в честь победы А. В. Суворова под Измаилом. В том же году Николай II пожаловал суворовцам знамя: белое полотнище с ликом Спаса Нерукотворного на одной стороне и с императорским вензелем под короной - с другой.

Годы детства и юности. Может ли обойтись этот нежный возраст без шалостей! По воспоминаниям, "фирменной" шалостью варшавских кадет, почти поголовно увлекавшихся лошадьми и кавалерийскими скачками, был "преподавательский тотализатор". Когда из учительской одновременно выходили преподаватели и направлялись к классам, кадеты выпускной роты бились об заклад, кто из учителей придет "к финишу" первым. Самым "безнадежным" номером оказывался священник отец Григорий, ибо по пути он имел обыкновение часто останавливаться и подолгу беседовать с кем-либо. И вот однажды один из "проигравших" кадет набрался смелости огорченно попенять батюшке, в очередной раз пришедшему на урок последним. Отец Григорий, ничего не понимая, попросил объяснить, в чем, собственно, дело. Когда же ему все рассказали, он долго хохотал над своим "аутсайдерством", тщательно допытывался, кто же из учителей считается "фаворитом", и в конце концов пообещал "исправиться".

Из поколения в поколение передавалась история о том, как два кадета, узнав о награждении воспитанника другого корпуса медалью "За спасение утопающих" на Владимирской ленте, разработали честолюбивый план соискания этой награды: во время прогулки в одном из парков Варшавы кадет Н. "по неосторожности" проваливается в прорубь, а кадет Л., "случайно" оказавшийся рядом, приходит ему на помощь; в следующий раз они поменяются местами и, таким образом, каждый проявит "геройство". Однако случилось иначе: Л., бросившись на выручку товарищу, сам свалился в воду, и спасать "смельчаков" пришлось уже вовремя подоспевшим сторожам. Директор корпуса генерал Лавров скоро выяснил, в чем дело, нашел проделку глупой, но не преступной, так как жажда подвига и отличий – мотив вполне достойный, и никакого наказания, кроме заточения в лазарете по причине простуды, не последовало.

К выпускникам Суворовского кадетского корпуса в других военных заведениях быстро проникались уважением. Юнкер кавалерийского училища вспоминал: "Суворовцы приехали одни, без воспитателя. Ко мне подошел старший и четко отрапортовал. Спокойствие, уверенность, отчетливость. На это юнкера обратили внимание и долго говорили о суворовцах. Мы с особым вниманием присматривались к первым питомцам Суворовского корпуса. Предполагали увидеть в них что-то не кадетское, распущенное. А на деле оказалось совсем иное. Каждый корпус, как и каждая воинская часть, имеет свое лицо, и в этом отношении было приятно отметить, что корпус был на высоте. У кадет некоторых корпусов культивировалась грубость, у суворовцев ее не было".

Первым директором Суворовского кадетского корпуса стал генерал-лейтенант Степан Нилович Лавров, имевший за плечами опыт воспитателя Пажеского корпуса и командования Киевским военным училищем, в списки которого его занесли навечно – отличие весьма редкое и столь же почетное. На долю Лаврова выпала самая тяжелая работа – организаторская: подбор кадров, постановка учебно-воспитательного процесса, постройка здания.

Генерал-лейтенант Андрей Николаевич Ваулин, возглавивший корпус в 1908 году, считался одним из самых образованных военных педагогов своего времени. Окончив Полтавскую-Петровскую военную гимназию, он всю свою жизнь посвятил службе в кадетских корпусах: был ротным командиром в Михайловском и Воронежском, первым инспектором классов в Суворовском (1899-1900), первым директором Хабаровского (1900-1905), директором Полоцкого (1905-1908). За особые заслуги в деле создания и становления Хабаровского кадетского корпуса А. Н. Ваулина зачислили в его списки.

Владимир Владимирович Носов прибыл в Суворовский кадетский корпус в 1912 году на должность инспектора классов. Он имел педагогическое образование, несколько лет преподавал артиллерию во Владимирском военном училище и в течение короткого времени стал незаменимым помощником генерала Ваулина в вопросах организации учебного процесса. И не только учебного. Именно на его плечи легли хлопоты по организации в корпусе празднования 100-летней годовщины победы в Отечественной войне 1812 года. Была проведена серия литературно-музыкальных вечеров с участием преподавателей и кадет. План одного из них включал театрализованное представление по роману Л. Н. Толстого "Война и мир", декламацию стихотворений А. С. Пушкина "Ко гробу Кутузова" и А. Н. Майкова "Сказание о 1812 годе"; кадетские хор и оркестр исполнили отрывки из кантаты А. Д. Кастальского "Память 1812 года".

Неравнодушный, творческий подход В. В. Носова к делу воспитания юных защитников Отечества был отмечен орденом Святого равноапостольного князя Владимира IV степени. В 1916 году Носова назначили директором Суворовского кадетского корпуса. Случилось это уже после того, как с началом первой мировой войны корпус эвакуировался в Москву.

Младшую роту разместили в здании 1-го Московского Екатерининского кадетского корпуса, а старшие – в Сокольниках, в казармах Гренадерского саперного батальона. Жизнь младших кадет наладилась довольно быстро, так как их рота попросту влилась в новое учебное заведение. В Сокольниках же условия были далеки от нормальных: теснота, неудобства. Тем не менее проведенная инспекторская проверка установила, что кадеты "имеют внешний вид веселый и бодрый и одеты вполне опрятно. Отступлений от форменного ношения одежды не наблюдается". К началу 1915 года здесь возобновился полноценный учебный процесс. Правда, размеренный ход жизни то и дело нарушался побегами воспитанников на фронт. Беглецов задерживали порой в местах весьма отдаленных и возвращали в родные пенаты - оборванных, голодных, но гордых своим порывом.

1916-17 учебный год корпус начал в составе четырех рот (500 воспитанников) и 22 офицеров-воспитателей. Февральскую революцию и отречение императора кадеты не приняли, демонстративно продолжая распевать упраздненный гимн "Боже, царя храни". Очень скоро Суворовский корпус получил репутацию одного из "контрреволюционных гнезд".

В начале марта 1917 года кадет уволили в каникулярный отпуск. 26 октября того же года военный комиссар Русаков на общем собрании личного состава воинских частей, расположенных в Сокольнических казармах, объявил о приходе к власти большевиков. Кадеты рвались на улицу. Пришлось запереть входные двери и выставить посты из солдат саперного батальона. Директор В. В. Носов, как мог, успокаивал своих подопечных. 3 ноября Московский военно-революционный комитет объявил, что отныне корпус подчиняется ему.

В конце 1917- первой половине 1918 года занятия еще продолжались. Среди воспитанников не прекращались бурные дискуссии о событиях, сотрясавших Россию. В корпус назначили комиссара. Кадеты старших классов считали своим долгом тем или иным способом бороться с большевиками. В Сокольнических казармах происходили тайные собрания противников новой власти.

В начале апреля 1918 года директор корпуса В. В. Носов, воспользовавшись предоставленной Главным управлением военно-учебных заведений возможностью преждевременного завершения занятий, выдал всем кадетам свидетельства об окончании учебного года. Церемония вручения выпускных аттестатов происходила в казарменном клубе. Обстановка была торжественной. Духовой оркестр исполнил корпусной марш "Гром победы, раздавайся". Директор произнес напутственную речь: "Дорогие кадеты! Моей первостепенной задачей всегда было ваше духовное спокойствие, столь необходимое в настоящее время. Будьте счастливы в предстоящей жизни. Помните всегда, что говорил вам старый ваш генерал: долг – прежде всего. Вы – будущее нашей дорогой свободной Родины. Служите всеми силами души – тогда на сердце будет спокойно. Я могу с чистой совестью сказать, что расстаюсь с вами с чувством исполненного долга. Крепко вас всех целую, благословляю и прошу хранить завет Петра: "Не жалеть жизни – была бы счастлива Великая Россия"

.***

В эмиграции кадеты-суворовцы представляли собой тесно сплоченную группу. В течение многих лет выходил журнал "Суворовцы" под редакцией А. Н. Потапова. С 1 октября 1957 года почетное председательство в Совете ветеранов Суворовского кадетского корпуса приняла на себя Великая княжна Вера Константиновна, младшая дочь Великого князя Константина Константиновича.

В 1949 году к 50-летнему юбилею корпуса его выпускник Сергей Авенариус написал кантату:

Славься, Суворовский корпус родимый,
В полустолетний сегодняшний час.
Мы, твои дети, сойдясь воедино,
Славим в тебе все родное для нас.
Славься, взрастивший могучие стаи
Храбрых Суворовцев, гордых орлов,
Тех, что за Веру и Родину пали,
Слыша Суворова глас из веков.
Славься как символ любви не забытой
К нашей далекой Отчизне родной.
Славься, незримым Покровом покрытый,
Ты, наш маяк, наш девиз боевой.
Нет тебя больше в Варшавских аллеях,
Нет тебя больше в великой Москве.
В наших сердцах лишь нетленным елеем
Светишься, вечная слава тебе.

И какой смысл теперь спрашивать, знал или не знал охваченный ностальгией Сергей Авенариус, слышал он или нет, что в "далекой Отчизне" уже маршируют новые суворовцы и так же внятен им "Суворова глас из веков", с которым страна только что одержала величайшую в истории Победу.